Вопрос. Геннадий Михайлович, в Женеве сегодня завершилась 38-я сессия Совета ООН по правам человека. Прокомментируйте, пожалуйста, ее итоги.

Г.М.Гатилов. Сложно выделить какую-то основную тему. Было рассмотрено немало важных вопросов, принято более двух десятков резолюций и решений.

Вопрос. Россия выступала с какой-либо инициативой?

Г.М.Гатилов. Да, на этой сессии мы с коллегами по межрегиональной группе вновь внесли в Совете резолюцию по бизнесу и правам человека. Как и в прошлые годы, она была одобрена без голосования. Это важная тема, которой мы уделяем особое внимание и будем продвигать и впредь.

Кроме того, с нашей подачи в Совете было сделано два совместных заявления: о недопустимости произвольного лишения гражданства и о необходимости сохранения межгосударственного характера процедуры Универсального периодического обзора.

Так что смело можно сказать, что сессия для нашей делегации была результативной.

Вопрос. На Ваш взгляд, сказался ли как-то на работе Совета уход из него Соединенных Штатов Америки?

Г.М.Гатилов. Сказался, и, по нашей оценке, в лучшую сторону. Атмосфера в Совете стала существенно более конструктивной, снизился уровень политизации и конфронтационной риторики. Надеемся, что эта тенденция продолжится и в будущем.

Вопрос. Много говорится о том, что бойкот со стороны США подорвет репутацию Совета как универсального органа. Обоснованны ли эти опасения?

Г.М.Гатилов. Думаю, что нет. СПЧ продолжает работать в энергичном режиме, идет активное обсуждение всех пунктов повестки дня. Возможность стать членом Совета по правам человека открыта абсолютно для всех государств, включая США. Кстати, американцы свой уход объяснили в том числе и тем, что страны-члены ООН отказались поддержать их предложение превратить Совет в закрытый клуб избранных.

Вопрос. Какова сейчас ситуация с рассмотрением в СПЧ сирийской тематики?

Г.М.Гатилов. С весенней сессии мало что изменилось. Ряд стран Запада и Персидского залива вновь внесли политизированную резолюцию с критикой ситуации в области прав человека в этой стране. Мы, в свою очередь, предложили несколько поправок, которые, к сожалению, не прошли: слишком велико давление западников на тех членов Совета, которые по различным причинам не в силах ему противостоять.

Собственно, целью внесения наших поправок было предложение ко всем государствам однозначно высказать свое мнение по нескольким важным сюжетам, в частности, по борьбе с терроризмом.

Вопрос. А именно?

Г.М.Гатилов. Мы предложили, во-первых, осудить использование террористами химического оружия и расследовать, как и откуда они его получили. Во-вторых, мы предложили призвать все государства не оказывать поддержку террористическим группировкам на территории страны. В-третьих, мы призвали членов Совета осудить политику односторонних санкций против Дамаска, которая не приносит Сирии и сирийскому народу ничего, кроме бед и страданий. В-четвертых, мы потребовали расследования, если можно так выразиться, цепочек поставок террористам материалов, ресурсов и оборудования.

Вопрос. Поясните, пожалуйста, подробнее.

Г.М.Гатилов. После того, как укрепленные районы джихадистов перешли под контроль сирийских правительственных войск, вскрылось немало интересных фактов. Например, вся Восточная Гута была буквально изрыта сетью хорошо укрепленных тоннелей. На это требуется гигантское количество стройматериалов. Кроме того, боевики откуда-то получали и продолжают получать автомобили, современные средства связи, технику, оружие, медикаменты, боеприпасы. Очевидно, что простым грабежом местного населения или даже использованием внутренних ресурсов, которые оказались в распоряжении боевиков после захвата территорий, этого не достичь. Боевикам шли серьезные поставки через границу. Мы считаем, что те, кто таким образом сотрудничал с террористами, должны понести свою долю ответственности. Их действия должны быть расследованы.

Вопрос. Мы обратили внимание, что российская делегация вносила целый ряд поправок и к другим проектам резолюций сессии. С чем это было связано?

Г.М.Гатилов. К сожалению, авторы не всегда учитывают разнообразие правовых систем в государствах и зачастую по-своему трактуют универсальные нормы международного права в области прав человека. Есть и просто концептуальные разногласия – например, в российском законодательстве не определены понятия «правозащитник» или «всеобъемлющее образование в области сексуальности». Поэтому нам не осталось иного выхода, кроме как вносить поправки или делать интерпретирующие заявления, поясняющие нашу позицию.

Хочу, однако, подчеркнуть, что такие ситуации – часть любого многостороннего политического процесса. Мы рады, что в Совет постепенно возвращается уважительный и конструктивный диалог, создается атмосфера взаимовыгодного сотрудничества, укрепляется тенденция к поиску компромиссов, консенсуса и взаимоприемлемых решений. Будем всячески поддерживать эту тенденцию.