СОДЕРЖАНИЕ

1. ДРСМД
2. НСЯО
3. Мораторий на ядерные испытания. Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия
4. КБТО
5. О проблемах с выполнением США КЗХО и политизацией ОЗХО
6. Военно-политические реалии контроля над обычными вооружениями и мер укрепления доверия и безопасности
7. СВПД

Обратили внимание на передёргивание фактов и явные фальсификации, содержащиеся в очередном ежегодном докладе Госдепартамента Конгрессу США по вопросам соблюдения международных договоров и соглашений в области контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения (КВРН). Как и в прошлые годы, Вашингтон пытается создать видимость того, насколько «ответственно» США подходят к реализации профильных договоров и соглашений. Однако хорошо известно, что на деле именно американская администрация взяла курс на демонтаж всей международно-правовой архитектуры КВРН. Этот курс подрывает глобальную безопасность.

Вместо объективного анализа соблюдения договорённостей в области КВРН самими США документ, как и его аналоги в прошлые годы, сфокусирован на других государствах. Американские власти используют свою традиционную тактику перекладывания ответственности в целях отвлечения внимания мирового сообщества от собственных реальных шагов по слому создававшейся десятилетиями системы договоров и соглашений в сфере КВРН. Как всегда, обвинения Вашингтона не подкрепляются какими-либо доказательствами.

Реагируя на доклады Госдепартамента по тематике КВРН 2018 г. и 2019 г., а также «сигнальную» версию доклада этого года, неоднократно обращали внимание американских коллег, что у них нет никакого права оценивать выполнение другими государствами соглашений по контролю над вооружениями. Каждая международная договорённость в этой области обладает собственными, тщательно проработанными и согласованными механизмами проверки и контроля за соблюдением обязательств. В отдельных случаях для этого созданы специализированные международные организации.

Стремление Вашингтона явочным порядком присвоить себе функцию «судьи» не имеет никаких международно-правовых оснований и не может использоваться для выводов и заключений (тем более обвинений) в адрес суверенных государств, обладающих в международных организациях теми же правами, что и США.

На контрасте: возведённая в ранг государственной политики практика американских властей по невыдаче виз ведущим российским экспертам в области КВРН для участия в профильных мероприятиях на территории США (в т.ч. по линии ООН) лишь подтверждает лицемерие Вашингтона, молчаливо поддерживаемого странами Запада.

В конкретном плане в докладе Госдепартамента США заслуживает внимания следующее.

Назад к оглавлению

ДРСМД

Указываем на недостоверность или даже откровенную лживость беспочвенных обвинений США по тематике Договора о РСМД. В их основу положены абсолютно бездоказательные «оценки» американской разведки в отношении соблюдения Россией указанного Договора, который, как известно, был целенаправленно разрушен американской стороной. При этом, как обычно, авторы доклада обходят стороной неопровержимые свидетельства многолетних действий США, которые осуществлялись вразрез с ДРСМД.

Мы неоднократно и самым подробным образом информировали международное сообщество о реальном положении дел с выполнением сторонами ДРСМД, об истинной ситуации вокруг Договора. Об этом свидетельствует ретроспектива комментариев МИД России по поводу предыдущих докладов Госдепартамента за период с 2014 г., 2015 г., 2016 г., 2017 г., 2018 г., 2019 г., по 2020 г., а также другие наши материалы на данную тему, включая брифинг заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.А.Рябкова от 26 ноября 2018 г. и его выступление в парке «Патриот» от 23 января 2019 г.

С учётом прекращения действия данного Договора вряд ли имеет смысл вновь углубляться во все аспекты процессов, приведших к его слому. Тем не менее, хотели бы ещё раз вернуться к такому ключевому, на наш взгляд, моменту, как двусторонние консультации 15 января 2019 г. в Женеве на уровне заместителей руководителей внешнеполитических ведомств. Именно тогда, вопреки российским усилиям, из-за неконструктивной позиции, занятой США, был, пожалуй, окончательно упущен шанс спасти ДРСМД. Как представляется, крайне важно дополнительно подсветить этот российско-американский контакт, который лишь походя упомянут в докладе Госдепартамента, а его содержание существенно выхолощено.

Российская делегация прибыла тогда в Женеву с чётким намерением добиться прогресса в урегулировании на основе взаимности встречных претензий сторон. Для нахождения реалистичных и работоспособных решений и, соответственно, путей спасения Договора нами была проделана серьёзная подготовительная работа, позволившая выдвинуть пакет конкретных инициатив.

В частности, нами было предложено обсудить мероприятия, которые позволили бы продемонстрировать безосновательность американских претензий в отношении ракеты 9М729 и подтвердить её дальность, которая составляет менее 500 км. Речь шла о показе и брифинге по данной ракете и её пусковой установке с разъяснением имеющихся отличий от других моделей, характеристики которых не вызывали у США вопросов. При этом мы были открыты к тому, чтобы договариваться с американской стороной о конкретных параметрах такого показа. Фактически речь шла о готовности в духе доброй воли проявить беспрецедентную транспарентность, выходившую далеко за рамки наших обязательств по ДРСМД.

Мы также предложили США предметно обсудить встречные шаги, включая меры транспарентности, по российским озабоченностям в отношении универсальных пусковых установок Мk-41 в составе наземных комплексов «Иджис Эшор», ударных беспилотных летательных аппаратов, подпадавших под содержавшееся в Договоре определение крылатой ракеты средней дальности наземного базирования, а также ракет-мишеней с характеристиками, аналогичными запрещённым баллистическим ракетам средней и меньшей дальности. Изложили американской стороне наше видение возможных путей решения данных проблем. При этом проявили существенную гибкость и сформулировали вполне реализуемые и по сути компромиссные идеи.

Глубоко убеждены, что реализация предложенных тогда мер открывала бы путь для урегулирования кризисной ситуации вокруг ДРСМД и сохранения его жизнеспособности, чего от наших стран ожидало, без преувеличения, всё международное сообщество.

Однако российские инициативы были с порога отвергнуты. Представители США даже не захотели вникать в существо и нюансы наших предложений. К нашему глубокому разочарованию, американцы вновь оказались не готовы вести разговор на основе принципов равноправия и включаться в конструктивный диалог. США демонстративно отказались обсуждать технические аспекты, связанные с ракетой 9М729. Было прямо заявлено, что американскую сторону не удовлетворит даже контрольный испытательный пуск российской ракеты под наблюдением инспекторов. Всё это, дескать, совершенно ничего не стоит на фоне тех «абсолютно достоверных разведданных», которыми якобы располагают США. От раскрытия этих «данных» для их совместного анализа и перепроверки американцы, как обычно, уклонились.

Наотрез отказалась делегация США вести речь и о работе над снятием российских озабоченностей, с ходу отвергнув саму идею взаимности.

Необходимо особо отметить, что состоявшееся тем не менее краткое обсуждение вопроса о пусковых установках Mk-41 в составе комплексов «Иджис Эшор», заявляемых как противоракетные, дополнительно подтвердило обоснованность наших озабоченностей в связи с возможностью их «нецелевого использования». Американские военные тогда откровенно признали, что при необходимости эти пусковые установки могут быть легко «адаптированы» для запуска крылатых и баллистических ракет различной дальности и что единственным сдерживающим фактором является «отсутствие у США на данный момент подобного намерения». То есть они фактически подтвердили, что речь шла о размещении вблизи от российских границ универсальной стратегической платформы с ракетными и противоракетными возможностями.

Вместо обсуждения путей снятия встречных озабоченностей американская делегация вновь попыталась сфокусировать разговор на ультимативном требовании о проверяемой ликвидации всех имеющихся ракет 9М729, их пусковых установок и соответствующего вспомогательного оборудования. При этом выяснилось, что практические аспекты ликвидации США уже продумали заранее. Оказалось, что это был единственный связанный с Договором вопрос, который за пять лет дискуссий американская сторона сочла необходимым проработать в практическом плане.

Консультации показали, что единственной целью американской стороны было реализовать сценарий с выдвижением нам заведомо непроходного ультиматума. В Вашингтоне, конечно же, полностью осознавали его полную неприемлемость для России, однако преднамеренно удерживали ситуацию в данной плоскости и целенаправленно загоняли обсуждение в тупик.

По итогам женевских консультаций стало окончательно ясно, что все решения в Вашингтоне на тот момент были уже приняты. Это только подтвердило ранее сложившееся у нас впечатление, что США с самого начала делали всё возможное, чтобы избежать рассмотрения американских претензий к России по существу. В результате мы так и не получили возможности выяснить, легли ли в основу американских обвинений ошибочные разведданные или же это был осознанный «фейк», вброшенный для достижения конкретной политической цели. Прецеденты и того, и другого хорошо известны. Как бы то ни было, всё указывало на оформившийся курс Вашингтона на разрушение ДРСМД, с которого США уже не были намерены сворачивать.

Нельзя отказать американским коллегам в том, что в своём докладе они хотя бы изредка приводят достоверные факты. В частности, абсолютно верно их утверждение, что российская сторона не признала свою вину в нарушении ДРСМД. Это, безусловно, так, потому что никаких нарушений с российской стороны допущено не было. Справедливо и указание на то, что США не пытались добиться показа ракеты 9М729, который был в результате инициативно предложен и проведен российской стороной. Никакого интереса Вашингтон к нему не проявил, что многое говорит о сущности американских подходов.

В то же время ссылки на якобы имевший место отказ России отвечать на вопросы в отношении испытаний ракеты 9М729 со стационарной пусковой установки на дальность, запрещённую по Договору, являются недобросовестной попыткой представить содержание технического диалога сторон в ложном свете. Реагируя на многочисленные вопросники США по российской ракете, мы совершенно чётко заявили, что нами не было осуществлено ни одного её пуска со стационарной пусковой установки на дальность, равную или превышающую 500 км. Каких-либо материалов, указывающих на обратное, как уже отмечалось, американцы так и не предоставили. Соответственно, несмотря на нашу готовность, разговор так не перешёл в по-настоящему профессиональное русло.

Отметим ещё один примечательный момент, впервые включённый в доклад Госдепартамента. Так, откровенным передёргиванием и преднамеренным введением в заблуждение международного сообщества является отсылка к озвученному в феврале 2019 г. решению Президента России о проведении НИОКР по разработке наземной версии крылатой ракеты морского базирования средней дальности из состава корабельного комплекса «Калибр». Авторами доклада признаётся, что сам по себе данный шаг не являлся нарушением ДРСМД, однако лицемерно утверждается, что он, мол, свидетельствовал об отсутствии у России намерения возвращаться к соблюдению Договора.

Подобная извращённая логика представляет собой очередное искажение действительности – в частности, с точки зрения общего контекста и последовательности событий. Чтобы убедиться в этом, достаточно перелистнуть доклад Госдепартамента на несколько страниц и удостовериться в том, что, по официальной американской информации, Пентагон приступил к созданию запрещённых по ДРСМД вооружений в конце 2017 г. При этом авторы вообще не упоминают о том, что, по имеющейся информации, ещё в 2013 г. Пентагоном был подготовлен доклад с предложением нескольких вариантов ракет средней и меньшей дальности наземного базирования, которые предполагалось разработать в дальнейшем.

Не приводятся в американском документе и данные о наличии у США к 2017 г. существенных технологических наработок для создания и развития таких вооружений благодаря развёртыванию на суше универсальных пусковых установок Mk-41 и многолетней испытательной деятельности в отношении так называемых «ракет-мишеней». Всё это, вне всяких сомнений, осуществлялось в нарушение Договора, а обоснованность российских претензий в этой связи была со всей прямотой подтверждена США сразу после развала ДРСМД в ходе первых же испытаний соответствующих американских вооружений.

Таким образом, к февралю 2019 г., когда принималось решение Президента России об ответных шагах (в частности, по системе «Калибр»), США уже много лет занимались подготовкой к созданию запрещённых по ДРСМД вооружений и отработкой соответствующих технологий, выделили финансирование и приступили к НИОКР по новым системам. Также было уже объявлено о приостановке выполнения Договора и намерении США выйти из него. Не отражено в докладе Госдепартамента и ясно выраженное намерение России отказаться от разработки наземной версии «Калибра» и других вооружений, не соответствующих требованиям ДРСМД, в случае готовности США вернуться в поле Договора и перезапустить диалог об урегулировании встречных претензий.

В итоге у тех, кто не понаслышке знаком с развитием событий вокруг ДРСМД, прочтение соответствующей части доклада Госдепартамента вызывает стойкое ощущение полного абсурда. Существо же вопроса состоит в том, что несмотря на все попытки создать вокруг ДРСМД некую «параллельную реальность», факт уничтожения Вашингтоном, в череде других соглашений, одной из несущих опор европейской и глобальной безопасности навсегда останется на совести тех в США, кто принимал соответствующие решения.

Назад к оглавлению

НСЯО

В докладе Госдепартамент сам откровенно признал, что раздел по проблематике нестратегического ядерного оружия (НСЯО) с отсылками к «президентским инициативам» 1991-92 годов является «добровольным», т.е. совершенно необязательным, дополнением документа. В этом контексте вызывает недоумение непоследовательность авторов, ни словом не обмолвившихся о том, как сами США обошлись с «инициативами», озвученными Президентом Дж.Бушем-старшим.

Так, по необъяснимым причинам «за скобками» остались программы активной модернизации и расширения нестратегического ядерного арсенала США, а также размывание границ, разделяющих подобные системы и стратегические вооружения. Вкратце напомним:

- началось оснащение части американских БРПЛ «Трайдент-II» ядерными боеголовками «тактического» класса;

- ведётся подготовка к воссозданию ядерных крылатых ракет морского базирования, что подрывает один из важных элементов американской части «президентских инициатив»;

- поступила на вооружение ядерная авиабомба В61-12 с изменяемой мощностью, которая предназначена в т.ч. для использования союзниками США по НАТО и способна решать широкий спектр не только тактических, но и стратегических задач.

Всё это сопровождается последовательным пересмотром американских доктринальных установок в направлении повышения роли ядерного оружия в разного рода «эскалационных» сценариях и расширения возможностей его боевого применения, что ведёт к понижению «ядерного порога» и увеличивает угрозу возникновения ядерного конфликта.

При этом приводимые в документе обоснования «возрастающей озабоченности» США по поводу российского НСЯО и «президентских инициатив» выстроены на ссылках на российские публикации конца 1990-х – начала 2000-х годов. Видимо, авторам пришлось приложить немало усилий, чтобы «увеличить листаж» открытой части соответствующего раздела.

Отмечаем, что «новаторский» подход, при котором доклад о соблюдении соглашений и обязательств в области контроля над вооружениями, нераспространения и разоружения дополняется «необязательными» разделами, может уже в недалёкой перспективе стать для авторов доминирующим в условиях последовательного разрушения Вашингтоном договоров, по которым от Госдепартамента требуется отчётность перед законодателями. В 2019 г. выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности привёл к прекращению его действия. В 2020 г. США решили освободиться от обязательств по Договору по открытому небу. В 2021 г. из-за позиции Вашингтона может истечь срок действия Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений – единственного соглашения, по которому США не предъявляют России претензий (продолжая при этом превышать на 101 единицу установленный ДСНВ предельный уровень по категории «развёрнутые и неразвёрнутые пусковые установки МБР, развёрнутые и неразвёрнутые пусковые установки БРПЛ, развёрнутые и неразвёрнутые тяжёлые бомбардировщики»).

Если эта тенденция сохранится, то из названия последующих изданий доклада, судя по всему, придётся убирать даже само упоминание о разоружении, а затем и о контроле над вооружениями.

Назад к оглавлению

Мораторий на ядерные испытания. Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия

Ожидаемо не подкрепляются какими-либо доказательствами американские претензии, что Россия якобы нарушила мораторий на ядерные испытания, проводя ядерные эксперименты, не соответствующие американским стандартам «нулевой мощности». Причём сами американцы признаются, что не знают ни о количестве таких экспериментов в 2019 г, ни о том, проводились ли они вообще. Подчеркиваем: Россия, исходя из своих международных обязательств, не должна следовать никаким «стандартам США» в области ядерных испытаний.

Инсинуации вброшены, как представляется, для того, чтобы отвлечь внимание от Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Отказавшись от ратификации Договора, американская сторона поставила его на грань полного развала. Впечатление такое, что Вашингтон готовит мировую общественность к отказу от пока ещё действующего в США добровольного моратория на ядерные испытания и, как следствие, к полному разрушению ДВЗЯИ.

На абсолютно ложных «посылах» строятся утверждения, касающиеся мнимого несоблюдения Россией обязательств по Договору между СССР и США об ограничении подземных испытаний ядерного оружия 1974 г., в соответствии с которым сторонам надлежит информировать друг друга о проводимых ядерных испытаниях.

Официально подтверждаем, что Россия продолжает строго придерживаться объявленного моратория на ядерные испытания, а также выполнять положения ДВЗЯИ в части запрещения испытаний - несмотря на то, что Договор не вступил в силу. В отличие от США мы ратифицировали его 20 лет назад и успешно выполняем. При этом исходим из того, что любые разногласия в отношении критериев соблюдения соответствующих обязательств могут и должны быть урегулированы в рамках ДВЗЯИ после его вступления в силу. До тех пор пока США не ратифицировали данный Договор, обсуждать с представителями этой страны проблематику соблюдения обязательств в области запрета ядерных испытаний считаем контрпродуктивным.

Назад к оглавлению

КБТО

Деятельность России в медико-биологической сфере носит сугубо мирный характер и полностью соответствует обязательствам по КБТО. Это подтверждают, в частности, ежегодно предоставляемые нашей страной сведения в рамках мер укрепления доверия КБТО.

Тиражируемые США необоснованные претензии относительно возможного нарушения Россией положений КБТО на основе бездоказательных домыслов о якобы имеющейся взаимосвязи между советскими биологическими программами и проводимыми нашей страной исследованиями в области микробиологии полностью несостоятельны. Подобные спекуляции – очередная попытка отвлечь внимание международного сообщества от собственной непрозрачной и неблаговидной деятельности в этой чувствительной области.

У нас сохраняются серьёзные вопросы в связи с военно-биологической активностью Минобороны США (как напрямую, так и через аффилированные структуры) в различных регионах мира, в т.ч. в непосредственной близости от российских границ. К слову, США до сих пор не отозвали свою оговорку к Женевскому Протоколу 1925 г., который запрещает применение бактериологического оружия. В этой связи обоснованно возникает вопрос в отношении истинных целей международной военно-биологической активности Пентагона.

Неоднократно обращали внимание на деятельность в Грузии т.н. Исследовательского центра общественного здравоохранения им. Р.Лугара, где на постоянной основе развёрнуто «Управление медицинских исследований сухопутных войск США – Грузия». О проводимых данным военным подразделением исследованиях коллеги в США по очевидным причинам предпочитают умалчивать. Соответствующая информация в рамках мер укрепления доверия КБТО ими не предоставляется.  

Утверждения, что активность Пентагона и связанных с ним структур сфокусирована исключительно на вопросах здравоохранения, - очевидное лукавство. Не нужно быть специалистом в данной сфере, чтобы понять, что содействие Грузии в области здравоохранения не требует участия американских военных. Истинная же цель их пребывания на территории Исследовательского центра им. Р.Лугара по-прежнему не раскрывается. Более того, сделанные американской стороной пояснения, что военное подразделение занимается сбором биоматериала и мониторингом эпидемиологической ситуации в стране, лишь подкрепляют наши опасения в контексте соблюдения КБТО.

Пассаж о том, что сами по себе зарегистрированные в США патенты по беспилотному летательному аппарату для распространения в воздухе заражённых насекомых в качестве средства доставки особо опасных инфекционных агентов, а также по различного рода боеприпасам с капсулами с биологическими рецептурами для заражения людей не могут являться нарушением КБТО, также не выдерживает критики. Очевидно, что данные свидетельства на изобретения появились не на пустом месте, а стали результатом целенаправленных исследований и экспериментов. Примечательно также, что американские коллеги предпочли проигнорировать наши вопросы относительно проводимых на базе Исследовательского центра им. Р.Лугара экспериментов с бактериями чумы, способными создавать биопленки, защищающие от всех видов существующих антибиотиков.

Таким образом, осуществляемая американским военным подразделением деятельность на грузинской территории вступает в явное противоречие с обязательствами США и Грузии (как государства, пригласившего на свою территорию американских военных), вытекающими из статьи IV КБТО, в соответствии с которой государства-участники Конвенции обязуются принять необходимые меры по недопущению запрещенной деятельности где-либо на своей территории, территории под юрисдикцией или контролем этого государства где бы то ни было и кем бы то ни было, включая физических и юридических лиц. Призываем Вашингтон и Тбилиси проявить благоразумие и незамедлительно приложить усилия по исправлению ситуации.

Первым шагом могла бы стать организация посещения Исследовательского центра им. Р.Лугара российскими экспертами при предоставлении гарантий доступа во все лабораторные корпуса (в т.ч. в помещения, занимаемые американскими военными специалистами), что позволит обеспечить его реальную проверку. Исходим из того, что визит должен осуществляться в двустороннем формате без подключения представителей других стран (разве что за исключением пентагоновцев, аккредитованных при Центре), а также международных и региональных организаций. Это позволит сосредоточиться на спокойном экспертном анализе ситуации.

Приветствуем готовность США к двустороннему взаимодействию для снятия взаимных озабоченностей. Видим возможность для этого в рамках полноценного содержательного российско-американского диалога по широкому кругу вопросов укрепления КБТО. Подтверждаем нашу открытость к обсуждению данной проблематики с участием представителей заинтересованных ведомств обеих сторон. Соответствующее предложение передано американской стороне.

Призываем американских коллег как депозитариев КБТО ответственно подходить к выполнению своих обязательств по Конвенции, на деле способствовать укреплению режима этого важного для международной безопасности разоруженческого механизма. Ожидаем пересмотра крайне нелогичной позиции США в отношении юридически обязывающего протокола к КБТО с эффективным механизмом проверки. Формально выступая за укрепление Конвенции и традиционно подавая верификацию в качестве основополагающего элемента любой эффективной договорённости в области контроля над вооружениями, Вашингтон с 2001 г. блокирует попытки возобновить работу над такого рода протоколом.

Весьма востребованной была бы поддержка США и в отношении других инициатив (в т.ч. российских), нацеленных на упрочение организационных основ КБТО. Особого внимания заслуживает наше предложение по совершенствованию осуществляемых в рамках КБТО мер доверия путём включения в ежегодную отчётность информации о ведущейся государствами-участниками Конвенции военной медико-биологической деятельности за рубежом.

Назад к оглавлению

О проблемах с выполнением США КЗХО и политизацией ОЗХО

США остаются единственной страной-участницей КЗХО, которая все еще обладает значительным арсеналом химического оружия (около 1,7 тыс. тонн). Имея весьма внушительный материально-финансовый и технологический потенциал, американская сторона не спешит избавляться от запасов этого вида ОМУ.

С 1980-х годов в США ведутся НИОКР по химвеществам нервно-паралитического действия, классифицируемым на Западе под наименованием «Новичок». Американскими властями зарегистрировано более 140 патентов, связанных с применением такого рода химсоединений в военных целях. Несмотря на заявления США о том, что регистрация патента не даёт полномочий на осуществление разработки и производства химоружия, запрещённых в соответствии с национальным законодательством и КЗХО, очевидно, что масштаб такой деятельности весьма значителен и предполагает наличие серьёзной исследовательской программы в данной области.

США периодически занимаются уничтожением неких «неустановленных» химбоеприпасов. С учетом высокого уровня научно-химической экспертизы в США характеристика химоружия как «неустановленного» позволяет предполагать, что речь, как и в случае с патентами, может идти о незаявленной военно-химической деятельности.

США не выполняют свои обязательства в рамках КЗХО по информированию ОЗХО о фактах оставления своего химического оружия на территории других стран, в частности, Панамы и Камбоджи. Вашингтон отказывается признавать принадлежность оставленных Пентагоном в этих странах боеприпасов, несмотря на то, что эксперты ОЗХО подтвердили их американское происхождение.

С подачи США и их союзников в Сирии происходили провокации с использованием боевых отравляющих веществ и токсичных химикатов, целью которых было обвинение официального Дамаска в применении химоружия против мирных жителей. Как правило, организаторами таких инцидентов являются псевдогуманитарные организации наподобие «Белых касок», финансируемые правительствами западных стран.

В 2003 – 2009 гг. США совместно с Великобританией тайно, без надлежащего уведомления ОЗХО вывезли из Ирака или уничтожили на месте порядка 5 тыс. химбоеприпасов времен С.Хусейна без должной верификации и небезопасным для людей (имеются факты поражения американских военнослужащих и иракских граждан) и окружающей среды методом подрыва на открытом воздухе. Обсуждать эти вопросы американцы (и британцы) отказываются.

США продолжают сохранять оговорки к Женевскому протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г., предполагающие в т.ч. возможность ответного применения химоружия летального и инкапаситирующего действия, что также запрещено Статьей I КЗХО[1].

Не приводится вразумительных доказательств причастности к инциденту в Солсбери российских граждан. Страновую принадлежность обнаруженного в Великобритании вещества не смогли подтвердить ни в лаборатории «Портон-Даун», ни специалисты ОЗХО. При этом исследования подобного рода семейств нервно-паралитических веществ велись в США, Великобритании и целом ряде других стран НАТО, а также ЕС.

ОЗХО однозначно и безусловно подтвердила полноту и правильность объявлений Российской Федерации в соответствии с КЗХО. Весь военно-химический арсенал России уничтожен под плотным контролем международного сообщества, что было сертифицировано ОЗХО. США, являясь одним из государств-участников КЗХО, не уполномочены удостоверять полноту и правильность объявлений других государств.

Откровенной клеветой и попыткой переложить ответственность западных стран за всё, что происходило 7 апреля 2018 г. в Думе и позднее, на Россию и Сирию являются утверждения о «помощи Москвы Дамаску» в контексте данного инцидента. Как известно, в отношении доклада по Думе, подготовленного Миссией ОЗХО по установлению фактов применения химоружия в Сирии, сложилась скандальная ситуация. Руководство ОЗХО при активной поддержке США отказывается признавать очевидный факт фальсификации данной химатаки, отвечать в этой связи на закономерные вопросы государств-участников КЗХО и предоставить документы, на основании которых опосредованно формулируется вывод о причастности к этому инциденту сирийских ВВС. Всё это делается для того, чтобы оправдать ракетный удар, который был нанесён 14 апреля 2018 года США, Великобританией и Францией по территории Сирийской Арабской Республики в нарушение Устава ООН и общепризнанных норм международного права.

Российская Федерация не осуществляет деятельность, нарушающую КЗХО. В то же время наблюдаемые в США системные проблемы, связанные с противоправной деятельностью с психотропными фармацевтическими препаратами, к примеру, группы фентанилов, вызывают серьёзные вопросы.

Назад к оглавлению

Военно-политические реалии контроля над обычными вооружениями и мер укрепления доверия и безопасности

Что касается контроля над обычными вооружениями и мер укрепления доверия и безопасности, то практически ничего нового по сравнению с прошлогодним вариантом доклада, по которому МИД России давал подробный комментарий, в нынешней редакции не содержится.

В опубликованном на сайте МИД России документе «Договор по открытому небу: вопросы и ответы» даны развернутые ответы на обвинения России со стороны США в «нарушении» ДОН, а также наши обоснованные претензии к США применительно к выполнению Договора, о которых в Вашингтоне настойчиво умалчивают.

Вместе с тем в отношении некоторых элементов доклада считаем необходимым дать дополнительный комментарий.

Так, в документе отсутствуют звучавшие в последнее время обвинения в сборе Россией в ходе наблюдательных полётов по ДОН данных для наведения российского высокоточного оружия. Очевидно, понимая абсурдность этих претензий, авторы сочли за благо не включать их в доклад.

Отмечаем неправомерность попыток США поставить под вопрос соблюдение Россией Венского документа (ВД), в частности, его главы III «Уменьшение опасности», в связи с нештатной ситуацией в районе населенного пункта Нёнокса в августе 2019 г. Объект, на котором произошла нештатная ситуация, к «военным силам» в контексте ВД не относится и под его положения не подпадает. Это фактически признают и сами авторы.

О том, что логикой своих аргументов составители доклада не очень озабочены, свидетельствует множество содержащихся в тексте смысловых нестыковок. Один из примеров: претензия к КНР о несоблюдении требований Режима контроля за ракетной технологией и тут же признание, что Китай в этот Режим вообще не входит.

Возвращаясь к теме ВД, отметим, что включённые в доклад вопросы о его «несоблюдении» Россией не поднимались американской стороной ни на Форуме ОБСЕ по сотрудничеству в области безопасности, ни на других профильных площадках в Вене, что свидетельствует о явной слабости предъявляемых со стороны США претензий.

В документе ничего не сказано о невыполнении ВД Киевом, о проблемах с соблюдением рядом стран НАТО своих обязательств, в частности, об отказе ратифицировать Соглашение об адаптации ДОВСЕ, об обходе членами альянса количественных ограничений ДОВСЕ за счёт приёма в НАТО новых членов, о нарушении ДОН со стороны Тбилиси, вопреки Договору отказывающегося принимать наблюдательные полёты с участием России над своей территорией, и т.д.

Назад к оглавлению

СВПД

Насколько селективно в США подходят к трактовке своих обязательств по КВРН, настолько же односторонне и ангажированно подаётся материал по тем моментам, когда отрицать невыполнение или нарушение со стороны США невозможно. Подход ясен: если интерпретировать факты в нужном свете не получается, то не стоит заострять на них внимание. Примером тому является «ядерная сделка» с Ираном и резолюция СБ ООН 2231[2], которые грубейшим образом нарушены Вашингтоном и при этом полностью обойдены молчанием в докладе.

Мы ранее уже восполнили этот пробел, прокомментировав «сигнальную» версию доклада. Несколько дополнительных соображений.

Озабоченности, которыми Вашингтон прикрывает собственные нарушения и противоправные действия, базируются не на фактах, а на домыслах и предположениях, по сути - на предубеждениях и недоверии к системе проверки МАГАТЭ, которая, судя по всему, не обеспечивает выполнение американского политзаказа – лишить Иран законных прав по Статье IV ДНЯО[3] на освоение атома в мирных целях. В докладе открыто признаётся, что в отчётный период (т.е. в 2019 г.) Иран не занимался деятельностью, связанной с проектированием и разработкой ядерного оружия. По непонятным причинам США ставят это в заслугу себе, пересыпая текст «заверениями» и впредь «не допускать появления у Ирана ядерного оружия». Здесь явное передёргивание: США со своей политикой «максимального давления» на Иран отношения к данному сюжету вообще не имеют. Тегеран привержен своим обязательствам по ДНЯО и остаётся наиболее проверяемой страной среди государств-членов Агентства, что обеспечивается Соглашением о всеобъемлющих гарантиях, а также дополнительными обязательствами по транспарентности, которые иранская сторона взяла на себя добровольно в рамках СВПД и продолжает выполнять.

Вне всякого сомнения, если бы та или иная неядерная по смыслу ДНЯО страна занялась производством или получила бы в своё распоряжение ядерное оружие, это было бы нарушением её обязательств по ДНЯО. Жаль, что об этом США «вспоминают» только применительно к Ирану и напрочь «забывают», когда размещают ядерное оружие на территории неядерных стран в Европе, проводят совместную с ними отработку навыков его применения, да ещё и препятствуют проверочной деятельности МАГАТЭ, не позволяя Агентству проводить инспекции на соответствующих площадках (хотя заключённые этими странами соглашения о всеобъемлющих гарантиях не содержат оговорок, которые допускали бы такие «изъятия»).

Назад к оглавлению